Симулятор. Задача: выжить - Страница 61

— Вы надеетесь, что за пределами поселка обретете безопасность? — Я чувствовал себя полным идиотом, уговаривая людей не бросаться в петлю. Над нами сияли незнакомые звезды, на севере занимался сиреневый рассвет. За моей спиной, у штакетника, собралась небольшая толпа. Женщины настороженно поглядывали в сторону леса, у многих в руках поблескивали бутылки, заткнутые паклей.

— Там не безопаснее, но я не намерен ждать у моря погоды, — буркнул Киреев. — Я обещаю, что найду машину и вернусь за вами.

Кажется, он так и не понял, что произошло с горючим.

— Хорошо, но вы могли бы пойти на разведку один, — попытался я зайти с другого конца. — Пусть ваша жена пока побудет здесь...

— Я его одного не отпущу! — категорически заявила Киреева.

— Но вам же будет спокойнее, если она переждет в компании с соседями... — Я снова апеллировал к мужчине.

— А вам-то что за дело до моей жены? — уже с явной злобой проворчал Киреев.

Он выкатил велосипед, подождал, пока я выйду за ограду, и тщательно запер ворота. Жена светила ему фонариком. Несмотря на ужас нашего положения, на немыслимое пекло, в ту минуту мне стало смешно. Я совершенно четко знал, что не пройдет и часа как либо наша «поисковая партия», либо конкуренты вскроют дачу Киреевых, перевернут все вверх в поисках воды и пищи.

— Вы правы, я чужой для вас человек, — по возможности миролюбиво произнес я. — Но мы могли бы вместе сходить к Белому, посмотреть, что там случилось, а уж потом...

— «Потом» не будет! — осадил меня Киреев, — Потом вас запрут в душегубки и развеют пеплом!

Я не мог придумать, как втолковать великому менеджеру Кирееву, что на свете есть люди, которых заботят чужие жизни. В том числе и жизнь его супруги.

Особенно жизнь его супруги. Но не мог же я намекнуть Кирееву, что меня особо заботят женщины детородного возраста. Этот великий менеджер, пожалуй, прибил бы меня велосипедом.

— Отстаньте от него, вы, паникер! — осадили меня издалека наши подвальные «активистки». — Что пристал, дедуля? Пусть себе проваливают...

Они все считают своим долгом прикрикнуть на сторожа, все крупные руководители, или жены руководителей, детки бесклассового советского общества... Киреевы сели на велосипеды и укатили, огоньки их фар сияли во мраке, как зрачки глубоководных рыб.

Оба погибли, хотя проверить это мы сумели гораздо позже. Велосипеды и сумки парни обнаружили нетронутыми, буквально в километре от поселка, прямо на тропинке. Естественно, мы нашли их вещи тогда, когда сами научились ходить по лесу, За рюкзак Киреева разгорелась настоящая схватка, кого-то серьезно порезали ножом. Потому что там лежали два тетрапака сока...

Киреевым стоило подождать сутки, вместе с нами учить обстановку и правила игры...

Правила игры. Ненавижу подобные клише, но мальчиу подобрал удивительно верную формулировку.

Правила игры, условия игры. Некто вполне разумный, никак не подпадающий под определение «стихийное природное явление», задал условия, согласно которым можно выжить в прелестном мирке розовых шариков. Особую пикантность ситуации придает то, что правила явно написаны не для гомо сапиенс.

Но это так, размышления на досуге...

Я пишу подробно для тех, кто мог бы предположить, что Дед тоже съехал. Нет уж, мы, пожалуй, повоюем, несмотря на обилие руководящего состава. Непросто быть рядовым, когда окружающие мнят себя полковниками. В нашем поселке нет рядовых, сплошные начальники. Даже Гриша — он был не рядовой водолаз, а начальник их службы, подводной очистки. В нашем поселке рядовые водолазы не живут...

Я хотел сказать — «в их поселке». Здесь ничего моего нет, а им принадлежит все. Ведь они же не знают, да и ни к чему... Никто не догадается, с какой стати Дед нанялся охранять дачу этого бездаря Литичевского, пусть земля ему будет пухом. Ведь я когда-то, своими руками, в студенческой юности, строил этот пионерлагерь и два десятка лет с полным правом считал его своим.

А теперь в моей стране все не мое.

Когда мой котелок выдает проблески сознания, я размыщляю над словами доктора Белкина. Остается все меньше людей, которым можно доверять, доктор пока еще кредит доверия не исчерпал. Мы с ним, если уместно употребить революционный пафос, люди старой закалки, не то что Жан или Мартынюк, а молодежь я обсуждать и не берусь. Они сосуществовали рядом в поселке несколько лет и жили в разных плоскостях, словно не замечая присутствия друг друга на земле. Оказалось достаточно провести двое суток в общей компании, и эти двое чуть не поубивали друг друга.

Впрочем, другие не лучше. Но водолаз с его краллей-баптисткой, приблатненные приятели Жана, у которых убило детей, еще не самый тяжелый случай. Истеричная блондинка Тамара получила бы первую премию на конкурсе по сдаче желчи государству. Депутат и Жан недолюбливают друг друга по очевидным причинам: один из них олицетворяет государство, а второй — воровские понятия. Но Тамара Маркеловна люто ненавидит и власти, и бандитов, и нас, безмозглых потребителей, не желающих ценить ее грандиозный бизнес. Меня она чуть не загрызла после моих слов, что в новых условиях деловым женщинам придется проявить совсем иные деловые качества.

Я всего лишь выдал парочку предположений, и никаких личных выпадов. Сказал, что в новых стаях в женщинах будут цениться послушание, плодовитость и умение заговаривать кровь. Я пошутил, а она набросилась на меня под хохот Жана.

Видимо, догадалась, что шутки кончены...

Я сбиваюсь с мысли. Сейчас я пишу, а ребята ушли на разведку вокруг озера. Тема похода муссировалась в течение последних суток почти непрерывно. Почему-то считалось, что справа за озером, там, где сохранился узкий клин зеленого сосняка, можно найти колодец с жидкой водой. Там, на пригорке, возле старого домика лесника, по слухам, есть целых два колодца. Но для того, чтобы до них добраться, надо обойти заросли рыжей проволоки, каким-то образом пересечь цементную реку и углубиться в лес...