Симулятор. Задача: выжить - Страница 67

Металлическая сеть, натянутая в виде шатра на высокие трехметровые столбы, исчезла. На земле валялись пустые миски, птичьи кормушки, а деревянный домик, похожий на собачью будку, выглядел так, будто его изрубили топором. Птицы тоже пропали, но вряд ли они успели улететь вместе с дикими сородичами.

Пока мужики вполголоса совещались у ворот, стоит ли доверять глупой хромоножке, то есть мне, я незаметно приблизилась еще на пару шажков к бывшему вольеру. К счастью, никто за мной не следил. Зинка сидел на корточках у вывернутого из земли железного столба и спорил с Валентином. Нильс с Галей побрели вокруг дома, заглядывая в окна. Генерал с супругой обследовали баню.

На какое-то время я оказалась предоставлена самой себе. Этот уютный дворик меня пугал так, аж мурашки по коже шли, и в жару тянуло холодом.

Художник, что рисует дождь...

Совсем рядом пряталось нечто, и это нечто Эличка не могла распознать. Не медведь, они неповоротливые и шумные. Я выпила немножко воды, потрогала грудь, ногу и с веселым ужасом убедилась, что проблемы моего скелета становятся легендами.

Оно лечило меня.

Но Оно же или какая-то иная Его ипостась готовилась убить нас всех. Оно где-то совсем близко, но не дышит и ничем не выдает себя. Потому что...

Потому что неживое, вот как.

С колотящимся сердцем я обдумывала свою догадку. Тишина лупила по ушам. Бородатое солнце насмешливо лыбилось мне из-за туч. Только сейчас я заметила, что и тучи изменились. Они стали более кучерявыми, что ли. Кудрявые пирамиды, перевернутые острием вниз, ползали по небу. Полностью пропали перистые облака. Возможно, потому, что для перистых облаков нужна большая высота, а теперь ее не стало. Не стало высоты, вот так вот. Безмозглые букашки ищут консервы под колпаком искусственного мирка.

Внезапно тишину разорвал скрип; я чуть не подпрыгнула. Парадная дверь коттеджа распахнулась, Галка выложила на крыльцо сумку с провизией и подмигнула мне.

Я постаралась сотворить ответную улыбку. Зинка вытащил еще одну наспех собранную сумку, там звенели бутылки, но Эличку не увлекла даже вода.

Оно затаилось, никак себя не выдавая. Это было нечто новое, с чем никто из нас на Березовой не сталкивался. Меня трясло, а Зиновий ничего не замечал. Он убежал внутрь за вторым мешком.

Оно пряталось под землей.

Мои худшие опасения подтвердились. Никто не воровал проволочную сетку с вольера. Крючки в вершинах трех деревянных столбов были вырваны, на заляпанной пометом и перьями земле валялись щепки, а по периметру бывшего вольера тянулась глубокая борозда, точно след от плуга.

Раньше борозды не было.

Раньше, когда мы заходили сюда в гости с мамой, нижний край сетки, слегка утяжеленный металлическими прутками, свободно лежал на земле, а экзотическим пернатым в голову не приходило рыть подкоп. Их и так неплохо кормили.

Фазаны и павлин никуда не улетели. Их разрезало на множество частей упавшей сверху сетью. Даже не разрезало, скорее, нашинковало, а солнце и жара высушили трупики. После чего сеть уползла на глубину, или ее кто-то утянул.

Я смотрела на длинную рваную щель в земле, а ноги сами несли меня назад, к забору. Края щели осыпались, но вокруг без труда можно было угадать следы маленьких ромбов. Проволочная сеть уползла под землю.

— Что такое? — спросил сторож Валя, когда я наткнулась на него спиной. Он тащил за собой насос со шлангом. Видимо, не оставил еще попыток накачать воды с глубины.

— Дядя Валя, не ходите...

— Никого тут, пусто, слава те господи... — Валентин перекрестился, выставил насос на дорогу и побежал дальше мародерствовать.

Не могла же я силой выпихнуть здоровых мужиков на улицу. Они прислушивались только тогда, когда видели реальную опасность. Они просто не могли себе представить, что проволочный забор превратился в стремительного хищника...

3а воротами был асфальт, пусть горячий и мягкий; но мне тогда казалось, что сквозь асфальт проволока не пролезет. В этот самый момент внутри меня словно перегорел очередной предохранитель. Ступнями ног, сквозь раскаленные подошвы кроссовок, я чувствовала, как она егозит под нами. Голодная проволочная сетка, беспощадная и неразумная. Пять, а может быть, и все двадцать пять метров ребристой стальной ограды. Она окружит нас, затем вырвется из земли со всех сторон и начнет сжимать свои железные ромбики.

Я разевала рот, как голодный галчонок в гнезде, и не могла выдавить ни слова, но боженька услышал, как стучит мое сердце. А ребята таскали еду, по счастью, не спускаясь с крыльца. Они таскали, Валентин сурово стоял на стреме с ружьем, крутил белой головой, как живой флюгер, а Эличка слушала и дрожала...

Художник, что рисует дождь...

Потом выяснилось, что Людоедовне не так сильно повезло, как нам представлялось. Ее труп, точнее, ее мумию, парни обнаружили на заднем патио, как Люда это место сама любила называть. Там она загорала голышом, представляя себя заморской королевой...

Мумию тоже располосовало на куски, но чем — непонятно. Зиновий выполз из-за дома, зеленый и полностью готовый вернуть завтрак. Он брел ко мне по пустырю, больше похожему на пустыню Гоби, сухие стебли трещали под его ногами, а ниже стеблей, ниже трещин и слоя усохшей глины ползла железная сеть.

Я не могла придумать, как заставить тормозных мужиков убраться со двора, но на сей раз их, кажется, проняло. Я завопила во всю мощь моих недоразвитых легких. Они вылетели на крыльцо в две секунды; сержант вообще скакнул с балкона второго этажа.

— Что? Где? Ты чего орешь, дура?!

— Столб, столб! — повторяла я и тянула Зиновия наружу. — Повалите же столб, черт возьми!