Симулятор. Задача: выжить - Страница 117

117

— Спина, точно, точно... Эти сраные язвы скатались, как войлок! — подпрыгивал от собственной догадливости Жан. — Они защищают со спины...

— Защищали бы, если, — меланхолично поправил Белкин, пытаясь авторучкой разжать дисковидные челюсти летучей твари. — Забавно, чрезвычайно забавно. Комарик просто не способен нападать иначе как сверху. Он охотится, как клоп, на это указывает строение ног и захваты на кончике хвоста. Падает сверху и грызет...

— Да у него и глаз нету... — оживленно подхватил Зинка.

— Зато есть жало на хвосте. Он парализует жертву и...

Тут Эличка поплыла. Впервые показала себя жалкой размазней. Согнулась пополам и не слишком деликатно блеванула у всех на глазах.

Последний и единственный раз в жизни со мной это случилось в прошлом году, на дне рождения одной тупой дуры с третьим размером груди. Никто из пропахших паленой «мальборой» сосунков не пожелал танцевать с хромоножкой. В результате хромоножка упилась шампанского, добила сверху водочкой и надолго оккупировала хозяйский туалет.

Одним словом, Эличку там запомнили.

Эличка тоже запомнила и зареклась повторять. Но сегодня повторила, без участия алкоголя. Я представила себе, как «комарики» ползли по потолку и падали сверху на лицо беспомощного парализованного парня. А он чувствовал, как они выгрызают глаза, и ничего не мог сделать...

Мужчины проявили себя истинными джентльменами. Мне даже принесли воды из ближайшей лужи и сразу отвернулись.

— Доктор, но способность к полету на этой планете обусловлена совсем иными...

— Отчего вы так самонадеянны, юноша?

— А откуда подъемная сила у гирлянды, по-вашему?

— Вот вам очевидное доказательство...

— Чушь несете! При подобной скорости мутаций должно было выделиться колоссальное количество тепла; и где оно?

— Очевидно, вы хотели сказать энергии, а не тепла? И мутации здесь ни при чем. Нахватались терминов, тоже мне! Мутации — это, извините, генный сбой, а какие гены у куска бетона?..

Я вытерлась и, наплевав на дизентерию, прополоскала дождевой водой рот. Мне как-то не верилось, что после всего нас может пригвоздить к койке ерундовая дизентерия.

— ... что в Симуляторе произошел сбой программы, — увлеченно втолковывал окружившим его мужикам Зинка. — Сбой, иначе как объяснить, что панцирь на спине еще не сформировался, а комары уже вылетели?

— А что, они должны были подождать, пока ты весь коростой покроешься?..

Наши умники так бы и пререкались дальше, если бы не Катерина. Она запрокинула голову, ловила дождь открытым ртом, следила за тучами, и вдруг как завопит:

— Птицы! Утки, настоящие!..

И все, как безумные, стали подпрыгивать, словно над нами косяк страусов пролетел.

— Твою мать, утки!

— Точно, ребята, настоящие, крякают...

Когда я кое-как привела себя в порядок, треск и хлопки слились в непрерывный гром. Это рассыпалось на части и впитывалось все, что ненастоящее. К моему великому счастью, от груды дохлых «скорпионо-комаров» ничего не осталось. Они взрывались и лопались почти без запаха.

Они распадались вместе с цементными лесами. Мы устроили привал под поваленным набок пнем. По корням текли ручейки. Я набрала Катеринке попить в консервную банку и сама причастилась. Наверное, мы в жизни не пили воды вкуснее. Запах кофе почти пропал, в зените среди туч даже мелькнул разок кусочек неба.

Неподалеку с треском плюхнулась розовая гирлянда. Дед выхватил пистолет, Жан встал в стойку с топором, но искусственный хищник опасности не представлял. Лишившись мозга, он походил на грязный съежившийся презерватив. Некоторое время гирлянда вздрагивала колоссальным телом, разбрызгивая вокруг себя розовую маслянистую жидкость, затем окончательно затихла и растеклась, размазалась по кочкам. Метрах в тридцати от первой со всего маху шарахнулась о каменистый уступ вторая гирлянда. Головной розовый шар оторвался, взмыл в небо, снова упал с жалобным свистом.

Я вспомнила слово. Агония.

Ржавая жидкость впитывалась в трещины. Ветер нес ароматы хвои и морских водорослей. Слева от траншеи потихоньку наметились очертания проселочной дороги.

Муслим что-то кричал издалека, он забрел на противоположный край воронки, но мы не слышали. К голосам вернулся прежний тембр, исчезла раскатистость, глухое рокотание, уже ставшее таким привычным. Теперь приходилось кричать, чтобы пересилить шум дождя.

— ... Скорее! Потонем тут...

— Он дело говорит! — Жан Сергеевич задрал голову и отплевывался, точно морж. — Валить надо, пока волной не накрыло! Ты глянь, как на озере вода бесится!

Как будто реагируя на его слова, со стороны озера долетел громкий скрежет. Теперь я знаю, с каким звуком в Антарктике откалываются льдины. Вертикальная «этажерка», в которую превратилась вода Белого, неторопливо разваливалась на части. Окаменевшие ледяные глыбы рушились вниз, высыпались на берег, на их матовых, изломанных поверхностях заиграли первые капли...

— Ща как накроет! Двигаем!

За следующие полчаса мы одолели не больше трехсот метров. Катины волшебные способности по строительству автобанов не действовали в старом добром материальном мире. Ребята тащили кресло, передавали девочку с рук на руки. Дед тоже ковылял не ахти, несколько раз срывался с мокрых поваленных стволов. Я разбила в кровь костяшки пальцев и колени. Вдобавок ко всему сволочной Симулятор уволок и сожрал не только траву, но и верхний слой почвы; падать и даже просто идти было больно, несмотря...

Ой, мамочки, сказать страшно. Несмотря на когти и длинные пальцы, которые не на шутку разболелись.

117